Золотая гора - Страница 8

– Не может быть, чтобы Лор была равнодушна к этим глазам, – прошептал Клэйтон. И мысли его перешли к девушке прежде, чем он «покончил» с жизнью Микулина. Убить Лор? Убить молодую девушку, похожую на веселого мальчика? Да он и не собирался никого убивать! Он узнает о том, что секрет золота открыт, сообщит Додду, и пусть они делают, что хотят. Впрочем, нет. Клэйтон был бы плохим патриотом, если бы отказался выполнить свой гражданский долг. Надо меньше размышлять, а больше делать. «Я не возбуждаю у Микулина подозрений и спрошу у него прямо, как он думает использовать свои изобретения. Если он в самом деле думает сделать их орудием революционной борьбы, то с ним и со всеми ими не придется церемониться».

Вечером Клэйтон отправился в лабораторию. Там уже кипела работа. Лор и Грачов, видимо, волновались. Грачев хотел скрыть свое волнение под маской обычной шутливости.

– Как ты думаешь, Вася, – спрашивал он у Микулина, – скоро у нас из золота будут делать общественные уборные?

Микулин улыбнулся, как всегда. Ни малейшего напряжения мысли не видно было на его большом открытом лбу, как будто делал он совсем простое, обыденное дело.

– Сыпь сюда, на эту полочку, – приказал он Грачеву вместо ответа. Грачов насыпал на небольшую полочку у стеклянной трубки белого порошка.

Руки Грачева немного дрожали.

– Довольно?

– Довольно, Ефим, спасибо. Аленка, отойди, ты опять стоишь против трубки. Сейчас буду пускать ток...

Лор отошла. В лаборатории наступила торжественная тишина. Микулин повернул рубильник. Загудел мотор, затрещала искра. Пустотные трубки наполнились зеленоватым огнем. Четыре пары глаз внимательно смотрели на белый порошок.

– Идет! – крикнул Грачов. – Чернеет!

– Ничего не идет, – спокойно ответил Микулин. – Порошок не должен чернеть.

Вскоре белый порошок сделался черным как уголь. Микулин рассмеялся и, обратившись к Клэйтону, сказал:

– Простите, я поторопился позвать вас. Опять неудача! Хотя я не понимаю, как это могло случиться. Аленка, иди сюда на расправу.

На лицах Лор и Грачева было написано самое искреннее огорчение. Микулин и Лор засели за небольшой чертежный столик. Микулин начал быстро писать на старом чертеже химические формулы, от времени до времени обращаясь к Лор с вопросом:

– Так?

Смущенная девушка кивала головой.

– Пока все верно, – вздохнул Микулин. – Но был ли химически чистый препарат? Достаточно ли тщательно ты промыла посуду?

– А ну, пойдем в твою лабораторию. – И еще раз обратившись к Клэйтону, Микулин сказал:

– По независящим от дирекции обстоятельствам, спектакль не состоится. Публика может получить из кассы деньги обратно.

– Но может быть, позже? – спросил Клэйтон.

– Если вы имеете терпение подождать. Мы не окончим работу, пока не отыщем ошибку или причину неудачи. И если нам посчастливится, мы сегодня же попробуем повторить опыт.

– Я подожду, – сказал Клэйтон.

Выйдя на крыльцо, он сел на ступеньку и закурил трубку. Дверь в лабораторию была открыта. Проходили часы за часами, а Микулин, Лор и Грачов все еще работали в лаборатории. Иногда слышались вопросы Микулина и быстрые ответы Лор.

Месяц зашел за гору, утренний холодок заставлял ежиться. В лаборатории заговорили громче, потом затихли. Клэйтон подошел к окну и посмотрел. Три головы склонились над большой колбой, под которой горела бунзеновская горелка.

– Ага! – воскликнул Микулин. – Кто прав?

– Как всегда, ты, – ответила Лор. – Но кто виноват?

– А кто мыл посуду?

– Ефим.

– А-а! – зарычал Микулин и вытащил Грачева из лаборатории на крыльцо.

– Заждались? Вот он – преступник! – сказал Микулин. – Ефим Грачев, погубивший первый слиток золота. И из-за него общественные золотые уборные будут построены несколькими часами позже!

Грачев был так огорчен, что на глазах у него появились слезы.

– Ну, не грусти, Ефим. С кем не бывает, – утешал его Микулин. Лор тоже вышла из лаборатории, на ее лице также было написано огорчение и усталость. Она проработала всю ночь с большим напряжением. Глаза ее смыкались.

– Будем продолжать? – спросил Микулин. Он совсем не выглядел утомленным, но, посмотрев на своих усталых товарищей, сказал:

– Баста! Пора спать. Завтра мы до обеда успеем приготовить все для опыта.

Грачов хотел протестовать, но Микулин настоял на своем.

– Пусть отдохнут, – сказал он Клэйтону, когда Лор и Грачов ушли. – Они много поработали. У самой цели перед нами опять открылась пропасть, и нам не удалось перейти ее сегодня. Но это пустяки. Пока они будут отдыхать, я поработаю в лаборатории и сам приготовлю все для опыта. А вам тоже пора спать, мистер Клэйтон. Ваша трубка давно погасла.

– У меня бессонница, – ответил Клэйтон. – И если бы я мог быть полезен, я охотно помог бы вам.

– Не откажусь от вашей помощи, – ответил Микулин, и они прошли в химическую лабораторию Лор.

Клэйтон был довольно сообразительным и ловким малым, и через час Микулин говорил:

– А знаете, из вас вышел бы прекрасный помощник! У вас все в руках спорится. Вы не привыкли к химической посуде, и все-таки ничего не бьете и не роняете.

Клэйтон был польщен этой похвалой. Они проработали до утра. Солнце уже давно осветило вершины деревьев и белый камень, когда наконец они кончили приготовления.

– Готово! – сказал Микулин. – Теперь пойдем, подышим свежим воздухом.

УДОВОЛЬСТВИЕ БЫТЬ ЧЕРТОМ

Они вышли из дому и направились мимо белого камня, вдоль берега речки. Утреннее солнце золотило ивы и тополя. Микулин посмотрел на снежную вершину дикой горы, окутанную легкой дымкой.